по щелчку - увеличение!


Кирилл Роландо — двадцатидевятилетний иллюстратор из Парижа. По профессии он психолог, и у него нет художественного образования, однако это не мешает ему рисовать в свободное от работы время. Свое вдохновение Сирил черпает в работах Тима Бёртона и Хаяо Миядзаки. Чтобы компенсировать нехватку знаний, он экспериментирует с цветом и образами, погружая зрителя в мир своей безграничной фантазии.

Для вас - лучшие работы Кирилла.
DeviantArt

Басист наш Саша Князев - личность разносторонняя. В смысле - басит в самых разных стилях и направлениях. Надо - металлюгам злым подгудит. Надо - бразильскую боссу на акустике слабает. А надо - джазистам на контрабасе подшепчет.
Вот как-то раз джазеры его и пригласили поиграть вечерок в неком пафосном месте, где дамы чуть ли не в кринолинах с лорнетами приходят. Ансамбль репетнул пару раз - все хорошо. Завтра работать. Велели найти фрак, ибо иначе музыкантов даже в таулет заведения не пустят. Саша пол-Москвы на уши поставил, поскольку фрака никогда не носил и понятия не имел, где их вообще берут. Костюм, в котором он женился, не подошел. Пиджак соседа - тоже. Хорошо, нашелся среди знакомых флейтист из симфонического оркестра, который и согласился на вечер одолжить костюмчик. Плохо, что флейтист был на пол-головы ниже и на триста килограммов худее Саши. В результате наш басист выглядел в зеркале следующим образом: щиколотки элегантно торчали из-под брюк, рукава получились модной длины "три четверти", пуговицы не застегивались и вообще все время казалось, что фрак вот-вот разойдется на спине. Побираться в переходах в таком виде - вполне. Играть джаз - даже не знаю...Кажется, Юрий Никулин похоже одевался. На арене.
Поскольку все силы и время были потрачены на поиски фрака, инструментом Саша занимался в самый последний момент. Смысл в чем: репетировали с обычной бас-гитарой, но играть концерт нужно было на контрабасе, а своего у Саши нет. Но всегда есть пара-тройка хороших знакомых, которые одолжат. В общем, первый не взял трубку, второй оказался на гастролях, откликнулся лишь третий, из рокабилли-банды, у которого было всего пять минут, чтобы быстренько перед концертом в метро пересечься и передать инструмент.
Саша приехал на место выступления с небольшим опозданием, джазисты уже были на сцене, нервно шипели в жабо и грозно улыбались сквозь зубы. Он быстро скинул в гримерке джинсы и свитер, облачился в костюм Никулина и открыл кофр с контрабасом.
Рокабильщик был парнем отчаянным. Страстным. Оторванным. И весь его темперамент отражался в инструменте в прямом и переносном смысле. Черный лаковый контрабас был разрисован огромными белыми картинами. Оскаленные черепа. Скрещенные мечи. Обнаженные женщины. По всему грифу струилась толстенная змея, с клыков которой на голову бородатого карлика капал яд. Зрелище дополняли несколько живописных пулевых отверстий и сердце, пронзенное осиновым колом.
Такой тишины, которая воцарилась, когда Саша вышел к музыкантам, джазмены не знали ни до, ни после. Дамы в кринолинах прекратили шелестеть веерами. Мужчины забыли дышать. В этой стерильной тишине клавишник одними глазами показал: "Поверни другой стороной!" Барабанщик, сидевший позади и видевший обратную сторону контрабаса, тоже силой взгляда ответил: "НЕ ДАЙ БОГ!!!" Изображение голой байкерши на вздыбленном Харлее, размахивающей сиськами самым вульгарным образом, нисколько не украсило бы благородное собрание. Девушка-конферансье на подгибающихся ногах вышла к микрофону, раскрыла трясущимися руками папку и просипела:
- Добрый вечер, дамы и господа...
Отыграли, чего. Нормально все. Профессионалы же.